ВЛАСИУС КУРБСКИЙ | VLASIUS CURBSKY
Арбитр, детектив
Человек, мужской, 42
СПИСОК ФАКТОВ
Власиус обучался в Схола Прогениум, потому как родители его, отважные гвардейцы, имели такую неосмотрительность героически погибнуть за Императора. Сам Власиус меньше всего хотел совершить столь опрометчивый шаг, а потому в Схоле из кожи вон лез, чтобы добиться наивысших успехов и избежать скорбной участи оказаться в Гвардии. У него получилось добиться своего. Способного студента заприметили рекрутеры Адептус Арбитрес.
Так взрослая жизнь Власиуса началась в роли патрульного Арбитра на одном из миров-ульев. Поначалу он считал, что ему повезло со службой, ибо не пошлют его как какого-нибудь гвардейского офицера подыхать во благо Империума, сражаясь с какими-нибудь ксеносами, еретиками и всякими прочими опасными сущностями, знакомиться с которыми у Власиуса не было никакого желания.
Скоро он убедился, что радость его была несколько преждевременна. На нижних этажах улья все время заводились какие-то еретические культы и секты, которые устраивали мятежи и бунты. Патрули периодически подвергались нападением, некоторые из которых бывали весьма опасными даже для оснащенного и снаряженного арбитра. Власиус начал приходить к выводу, что работа патрульного плохо влияет на его самочувствие, и неплохо бы ему найти какое-нибудь более спокойное и безопасное поприще для службы Императору.
С какого-то момента Власиус начал проявлять разумную инициативу, несвойственное ему ранее служебное рвение и проницательность, и не только усмирял разных негодяев, но и сохранял улики для последующего следствия, старался успеть допросить мятежников перед их неизбежной смертью, и пытался не только усмирять и подавлять, но и получить ценную информацию по возможности. Следует заметить, что от природы Власиус отличался внимательностью, острым умом и тонким восприятием, так что несколько раз его действия помогли раскрыть пару-тройку особо опасных и законспирированных еретических культов. Проницательного патрульного приметили, и перевели в детективы.
Детективом было быть все-таки намного безопаснее, чем патрульным. Будучи детективом Власиусу уже не было нужны лезть в драку, подавляя очередной бунт. Он начал думать, что неплохо устроился.
Как выяснилось, в работе детектива были свои трудности. Начальство, видите ли, все время требовало результатов. А отсутствие результатов грозило понижением в должности, что означало возвращение на улицы нижних уровней. Пришлось Власиусу применить все свои таланты, чтобы дать результаты в деле охраны Диктатес Империалис. У него неплохо получалось, он создал себе репутацию хорошего детектива, и уверенно чувствовал себя в этой роли, не боясь понижения. А имея репутацию можно было и немного расслабиться, ибо сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутацию работает на тебя. Жизнь начала понемногу налаживаться. Но тут опять судьба подкинула подлянку.
Если у арбитра репутация проницательного, опытного и искусного детектива, то ему поручают самые запутанные случаи, самые изощренные преступления, самых коварных преступников. Власиусу такой подход не пришелся по душе. Во-первых, он резонно считал, что служить Императору не стоит больше восьми часов в сутки, а остальное время надо отдыхать и развлекаться, потому что так ты лучше всего сохраняешь силы для более ревностной службы Императору когда-нибудь потом. Поэтому нагрузка работой не могла прийтись ему по душе. Во-вторых, трудные для раскрытия случаи, как правило, и опасны, ибо чем изощреннее преступник, тем он и опаснее. Надо было что-то делать.
Поразмыслив, Власиус пришел к выводу, что все дело в начальстве. Логика вышестоящих арбитров была понятна, раз ты так хорош в раскрытии, то вот и давай, раскрывай. Кто везет – на том и едут. Изменить этого Власиус не мог. Убрать начальство он тоже не мог. И он пришел к выводу, что раз нельзя убрать начальство, то можно ведь убраться самому. Однажды такой случай ему предоставился, и он им охотно воспользовался. Один преступник успел сбежать, и все указывало на то, что сбежал он в пространство Коронус. Власиус сделал все возможное, чтобы ему приказали отправиться следом, найти негодяя в Коронусе, и явить неотвратимость имперского правосудия.
Оказавшись в Коронусе, Власиус стремительно нырнул в многочисленные бордели и бары на Поступи Девайна. Конечно, для того чтобы выйти на след. Руководству он периодически отправлял отчеты, в которых в красках расписывал, как он раскидывает сети, в которые неизбежно попадается хитрый преступник, коего он преследовал. По какой-то причине сети Власиус раскидывал в основном среди местных куртизанок. Наверное, так подсказывала ему интуиция. Однако интуиция или простая удача, но Власиус действительно отыскал подозреваемого, и как раз в гостях у одной из местных дам полусвета. Правосудие свершилось.
Но Власиусу очень уж нравился тот стиль жизни, который он вел на Поступи Девайна, и возвращаться в Каликсиду как-то не хотелось. Поэтому он отправил туда рапорт про то, как разыскал и покарал злокозненного негодяя, а также в красках расписал, что вышел на след целого вороха опасных культов, преступных сетей и прочих опасностей для Империума, так что ему крайне желательно остаться в Пространстве Коронуса, чтобы изничтожить постепенно всю эту мерзость и нечисть, противную для верноподанного жителя Империума.
Ему повезло, и ему на самом деле приказали оставаться в Коронусе, чтобы служить во благо Диктатес Империалис. Но везение, как обычно, быстро закончилось. Ибо для помощи ему отправили еще какого-то арбитра, некую Мори Салво. Власиуса это, конечно, ничуть не обрадовало, ибо он не был уверен, что эта самая Мори сможет правильно понять способ Власиуса являть свою веру Императору путем заботы о своей жизни и комфорте. Но поделать он ничего не мог.
Нейт исказил немного правду в своей истории. Чуть сгустил краски, напустил туману. Он не врал. Он говорил, что думал, говорил, во что верил. Как любой человек, он легко и быстро верил в то, во что приятно было верить.
Заглянуть вглубь себя, чтобы разобраться и осознать, он не мог. И прятался от понимания за подретушированной версией своей судьбы. Но где-то там, внутри него, копошилось и покалывало нечто, что он научился глушить дозой алкоголя, адреналина, препарата, пока это не заглохло совсем. Но сейчас, когда напротив сидела Пэтти, и карие глаза ее грустно смотрели из-под челки темных волос, внутри у Нейта вдруг опять что-то тревожно заворочалось.
— Все в порядке, Пэтти, в Найт-сити ко мне никаких претензий ни от закона, ни от улиц. Тебе переживать не за что, — успокоил он сестру. — Сама только не трепись на работе, что у тебя брат негодяй, и все нормально будет.
Давешний официант принес бутылку вискарика. Нейт потянулся к ней, стараясь придумать какой-нибудь духоподъемный тост. И рука его замерла, держа бутылку на весу, когда Пэт опять ударила его, теперь не в челюсть, а в сердце.
Мама умерла. Он этого даже не знал. Он не был с ней, когда она умирала. Он не был с Пэтти, когда умирала их мама.
Он хотел спросить, как это случилось, но испугался, что может услышать, что она вспоминала сына, уходя из жизни, что ее подкосило его исчезновение, а точнее, бегство. Он только сейчас осознал, что это могло повлиять на ее здоровье. За все двадцать лет эта мысль почему-то не приходила ему в голову. Или же он, как обычно, заглушил ее пьянками и перестрелками.
Он провалился куда-то в прошлое, когда светловолосая добрая женщина была живой и большой, выше него ростом. Прикосновения Пэт к своему запястью он сейчас ощущал, будто через слой ваты. Ее слова доносились до него, как сквозь толщу воды.
— Со Стивом не так то, что он обосанный торчок ебаный, — глухо ответил Нейт. — Давай потом про него.
Он наполнил по стопке. Для себя и для Пэтти.
— Давай, сестра, выпьем за маму, — сказал он. — И за папу. Они старались. Всегда старались.
Он опрокинул стопку, не чувствуя, как обжигает горло ядреный алкоголь. Чиркнул зажигалкой. Подперев щеку рукой, глядел на Пэтти опустошенно. Сизоватый дым струился из ноздрей.
— Ты, кстати, на батю стала очень похожа. Всегда была, но сейчас вообще копия, — подметил он. — Еще этот носик его с горбиночкой.
Он коснулся ее переносицы, надавил подушечкой пальца на маленькую горбинку.
— Пэтти, ты расскажи про себя. Как живешь, чем живешь? Семья у тебя есть? Муж, спиногрызы? — он затянулся. — Как вообще, в целом?
Нейт разлил по второй