ЮДИФЬ ШТАЙН | JUDITH STEIN
art
дознаватель Ордо Маллеус из свиты инквизитора Соломона Штайна, оккультный математик, демонолог
человек, женщина, 27 лет
СПИСОК ФАКТОВ
"Раз или два, размышляя, как чудесно подходит математика
к контурам пространства-времени и к изгибам мультиплекса, я чувствовал,
что вселенная говорит со мной ее языком - надо только уметь слушать."
Невернесс
• Родилась на Осириане, планете, затерянной на таких окраинах галактики, что Империум вспоминал про неё хорошо, если раз в сто лет. Всё примечательное, что есть в Осириане - три его луны.
• Отцом был местный феодал, матерью - танцовщица, находившаяся где-то в промежуточном состоянии между наложницей и вольной пташкой. История более чем обычная, и удивительным могло показаться лишь внезапное родительское стремление сделать что-нибудь полезное для собственного ребёнка. Оставив дочь при себе, отец обеспечил ей вполне сносные условия существования, в ещё менее счастливых мирах Империума сошедшие бы за великолепные.
• Юдифь росла, возможно, немного странноватой, но спокойной, играла с камешками и костями в игры, которые никому другому не казались интересными, и всё было неплохо, но недолго. Лет в пять Юдифь поняла, что учитель понятия не имеет, чем её "ангельские" числа (на самом деле они были совершенными) отличаются от "лунных" (недостаточных), что столь замечательного в сложении квадратов и почему некоторые - пифагоровы - тройки более красивы, чем другие.
• Тогда же в её жизни появился другой учитель, значительно моложе и куда интереснее, который понимал намного больше и охотно показывал Юдифь фокусы с магическими квадратами и фигурными числами.
• В семь она осознала, что множества бывают не только конечными, а также впервые увидела оптический телескоп и пришла в невероятный восторг, когда учитель показал ей все три Осирианские луны в разных фазах.
• В девять Юдифь узнала про целочисленные решётки и научилась описывать движения небесных тел системами уравнений.
• В её десять учитель оказался не то, чтобы прямо учителем, а инквизитором из Ордо Маллеус, который все пять лет с живым интересом наблюдал за происходящим. В качестве аргумента сунув отцу Юдифь в лицо сначала дуло болтера, после - инсигнию, инквизитор забрал девчонку и отбыл вон. Больше на Осириан Юдифь никогда не попала. Как инквизитор объяснил много позже, он тщательно наблюдал за её семьёй, подозревая в генетической линии матери проявление сильных пси-способностей, связанных с хронотопом. В чём-то он оказался прав: Юдифь действительно прозревала время, но только заглянула не в будущее, а в прошлое - чтобы найти в глубинах генетической памяти человечества терранское пифагорейство и достроить на основе его сакральной нумерологии собственную систему.
• Соломон Штайн, чью фамилию Юдифь получила за отсутствием своей (возможно, он её удочерил - Юдифь никогда не приходило в голову поинтересоваться), открыл воспитаннице абсолютно новый дивный мир, в котором её возлюбленные числа и уравнения описывали не только движения лун или падение песчинок, но и сакральную, непостижимую природу Эмпиреев. В абстракцию можно было сложить любое содержание.
• Последующие пятнадцать лет Юдифь не занималась ничем, кроме математики. И танцев. Насчёт танцев Соломон уступил, когда окончательно уверился, что Юдифь скорее покалечит себя - у неё дважды почти получилось, - чем сможет сносно держать оружие.
• Где-то в этом же промежутке Юдифь стремительно эволюционировала от теории чисел к функциональному анализу и топологии через исчисления, после чего её основным кругом для обсуждения специализированных вопросов стало техножречество Марса. Безусловно, добрая половина их бесед сводилась к бесконечным спорам, может ли человек без имплантов быть угоден Омниссии и сделать хоть что-то стоящее, но остальная - вот та была вполне полезной. Даже снобы машинного культа были способны признать изящество её математических доказательств.
• Элегантно скрестив ежа с ужом, то есть математику с варпом, Юдифь оказалась весьма продуктивной как демонолог, хотя Соломон на любые выкладки больше двух строчек всегда требовал человеческий перевод.
• При очень благоприятном стечении обстоятельств Юдифь может посчитать истинное имя демона и перевести его из числовой формы в языковую, каковым откровением и довела своего инквизитора до истерического припадка. По его более позднему признанию, Соломон в тот момент всерьёз подумывал её убить, чтобы минимизировать опасность. Несколько успокоило его только то, что Юдифь считала имя больше семи лет, пока жила у него и училась - а после однажды привезла тележку расчётов со словами “я видела у тебя начальные выкладки и смогла их оптимизировать”. Соломон к тому времени искал это же имя примерно лет тридцать - причём не сам, а через команду из трёх учёных - и продвинулся где-то до половины.
• Юдифь - математик, из тех, что рождаются едва ли раз в поколение. Её сознание работает или абсолютно неправильно, или абсолютно гениально, до конца этого не понимает не только она сама - она сама вообще много чего не понимает, - но и её наставник. Равно материум и имматериум для неё - набор параметров, которые можно раскладывать в любую сторону и к которым можно свести всё, что угодно. Ведь кроме чистой математики, там, внизу, у основ вселенной, уже ничего нет. Её математическое дарование велико настолько, что она способна интуитивно моделировать потоки варпа, пусть и на очень малых масштабах, и складывать свои модели в эффективные оккультные сигилы.
• Обладает унаследованным от матери скромным психическим потенциалом прорицания и сносно трактует любые знаковые системы, в том числе и Имперское Таро.
• Говоря откровенно, изумительно бесполезна во всех остальных сферах жизни. Тяжело переживает, что наставник счёл её достаточно подготовленной для службы дознавателем и начал выталкивать в настоящий взрослый мир с полевой работой и исполнением его поручений. Неоднократно пыталась уговорить оставить её в тихом углу любого монастыря, но Соломон так и не согласился, элегантно, однако, утаив от воспитанницы некоторые незначительные подробности тех причин, которыми руководствовался. Такие, например, как его собственное прозрение будущего, пророчества и Серые Рыцари.
Астропатические послания от наставника всегда обладали такой глубиной возможных трактовок, что у Юдифи начинала болеть голова ещё в тот момент, когда склонившийся слуга протягивал ей бронзовую капсулу, однако в этот раз Соломон превзошёл сам себя. Он отправил ученице послание из двух слов - названий, Оракул и Таламея, - и цепочки координат.
Где-то в этом моменте Юдифь захотела выкинуть письмо в космический вакуум, но она точно знала, что Соломон пришлёт новое. Она никогда не могла превзойти его в упрямстве.Вместо этого она взялась за работу.
Сначала - собрать данные, потом - построить модель, потом - добавить значения; это Юдифь умела хорошо, хотя с началом ей всегда требовалась помощь. Благо, что благословенная Имперская Инквизиция никогда не была стиснута количеством людей, которые на неё работали, так что корабельный скрипторий мог предложить достаточно.
Вихрь зелени, бронзы и золота, Юдифь промчалась сквозь корабль, сея вокруг себя хаос, и упорхнула обратно в свои покои, оставив офицеров и учёных в очередной раз возносить молитвы благодарности Императору за то, что госпожа дознаватель редко посещает их бренный мир. Они предпочитали просто поставлять все сведения, данные и показания, которые она требовала, и не видеть её странных глаз и неласковой улыбки слишком близко.Юдифь собрала данные в целое, как плетут гобелен - по одной нити в целый узор.
Таламея - одна из трёх планет системы. Оракул - пророк, который говорил, но никто этого не слышал.
Юдифь очертила мысленные рамки и построила стохастическую модель.И сломалась.
Через несколько бесплодных дней она обратилась к Имперскому Таро.
Пилигрим, Галактика, Великое Око.
Юдифь перемешала карты ещё раз и вновь раскинула их на три.
Великое Око, Меч, Мудрец.
Хмурясь, Штайн сгребла их, перемешала снова - и снова раскинула, привычными движениями скользя по шелковистой рубашке.
Рыцарь, Луна, снова - Великое Око.
Она долго вглядывалась в очерченный золотом глаз цвета ляпис-лазури, после чего аккуратно убрала колоду в изящного вида шкатулку из стекла и кости и всерьёз задумалась, насколько правдивы священники, когда говорят, что Император не посылает испытаний, которых невозможно вынести. Силы выносить что-либо у Юдифь закончились ещё лет пять назад, только вот испытаний меньше почему-то не становилось. Либо Император верил в неё слишком сильно - в этом она сомневалась, либо Ему не было до неё дела - и в это Юдифь верила намного больше, пусть мысль не была приятной.Она вернулась к расчётам.
Юдифь провела длинную цепочку преобразований, наблюдая за тем, как система сворачивается сама в себя, но количество её решений всё равно остаётся бесконечным. А затем добавила ещё одну переменную, и внезапно уравнения замерли в равновесии. Удивлённая, Юдифь перепроверила дважды - но именно третья переменная действительно сводила множество к конечному.
Штайн вспомнила Таро: Рыцарь, Пилигрим, Мудрец, а над ними всеми - Великое Око. Если она рассчитала всё правильно - а обычно Юдифь не ошибалась, о чём сожалела порой не меньше своих прочих недостатков, - то нечто, что звалось "оракулом", в этот раз действительно должно было пробудиться, чтобы, возможно, выдать откровения по сходной цене или устроить армагеддон.
С учётом всех степеней секретности, которые навесили на Оракула, хорошего ждать не приходилось.После традиционного вечернего времяпровождения - полчаса на рыдания, полтора часа на танцы и четыре на сон, - Юдифь воскресла из кошмаров, приняла очередную дозу стимуляторов, которая позволяла ей связывать слова в предложения, и отправилась осчастливить капитана известием о том, что они меняют курс.
Их ждал Оракул.
На самом деле, никто не знал, что такое Оракул. То ли вещь, то ли устройство, то ли иная форма жизни, отличная от обыденности настолько, что не вписывалась даже в очень обширную классификацию ксеносов, доступную Империуму. Более того, никто даже не мог с уверенностью утверждать, что он существует. Инквизиция закрыла его секретностью и печатями больше из паранойи, присущей самому её существованию, потому что если что-то могло случиться, об этом лучше было знать.Мир, на который они прибыли, был мрачен и исполнен печали.
Умирающий мир под умирающим солнцем - здешняя звезда была стара и давала всё меньше и меньше тепла. В Империуме Нихилус, впрочем, подобное было обычным делом, и следовало бы заподозрить в ереси тех, кто как-то умудрялся процветать.Ещё несколько последующих дней Юдифь провела в улье, занимаясь тем, что манипулировала людьми и их связями, пока один из агентов Штайна - в некотором смысле, теперь, вероятно, и её собственный, перешедший по наследству, - не передал ей весточку, прошедшую через десятые руки. Женщина, которая собирала сплетни и слухи о том, что людям вообще не следовало знать, получила - за небольшую плату, потому что на задворках галактики ничего не делалось без выгоды, - приглашение на встречу.
Юдифь добавила к стимуляторам вина и поделилась с Амисом надеждой, что эта женщина не передумает в последний момент и в самом деле придёт. Покои на одном из верхних уровней, чьему владельцу госпожа Штайн с невероятным удовольствием заткнула пасть инсигнией, представляли вполне сносный уровень комфорта, чтобы в них можно было задержаться, но оставаться в полумраке Таламеи надолго всё равно не хотелось.
Однако дознавателю тоже нужен был Оракул, только она, в отличие от женщины-Пилигрима, знала, где его искать - и знала, вдобавок, что одной до него не добраться.Она последний раз раскинула карты - просто, чтобы убедиться.
Пилигрим, Рыцарь, Мудрец.
Одна из карт, верхняя, соскользнула сама, спланировала на паркет тёмного дерева рубашкой вверх.
Юдифь подняла её только для того, чтобы вновь посмотреть в Великое Око.
Храм, что давно пуст - в процессе;
Tell me - в процессе;
Отредактировано Judith Stein (18.05.2025 02:38:17)
