ЧАРУУЛ-ЛЯМБДА-НОЛЬ | CHARUUL-LAMBDA-ZERO
arts by Celestial Fang | Archon Of Flesh
Адептус Механикус, ксенобиолог из ордена Генеторов в свите инквизитора Ордо Ксенос
Генетически модифицированный человек, мужчина
(честное адмеховское), 25 лет
СПИСОК ФАКТОВ
Родной мир Лямбды-Ноль — планетоид Хэш, один из благословенных Миров Латэ на краю мальфийского субсектора в пространстве Каликсида. Сам же техножрец — клон одного из потомков почтенного Магоса Иерихона Озмегомере, что искусственным методом взращивал своих детей и клонов от клонов своих детей в порыве исследовательских амбиций, устремленных к совершенствованию человеческого генома. Лямбда-Ноль оказался единственным стабильным экземпляром в своем поколении и первым успешным образцом с момента начала экспериментов Иерихона, но если говорить откровенно, то во всех перипетиях его деятельности без стакана машинного масла не разберешься.
Глубокая склонность к биологическим наукам и близость к Омниссии, определенная кровным родством с представителем высокого ранга Духовенства Марса, достаточно рано обусловили Лямбде-Ноль место в кругу каликсидских Генеторов под патронажем его наставника и прародителя в одном лице. В ученичестве у Иерихона Лямбда-Ноль отметился ненасытным любопытством к чужим формам жизни, лекалам их биологических каркасов и органических преимуществ. Позволив себе соприкоснуться с опасными интересом к перспективам использования чужеродных генов в биотехнологиях Механикус, был несколько раз удостоен профилактического покаяния лицом об священное кадило, вследствие чего сумел направить свой изыскательный интерес в русло, менее близкое к техноереси.
Впрочем, шансы оказаться приглашенным на беседу с инквизиторами Ордо Еретикус у Лямбды-Ноль всегда уступали вероятности подвергнуться корректирующей реинграммации руками коллег, уставших от его ужаснейшего чувства юмора.
λ |
В семье лексмехаников трагедия: папку удалили.
λ
Почему невозможно разрешить ученый спор между магосами? У каждого железные аргументы.
λ
Как называются похороны электрожреца? Заземление.
λ
Чем занимается техножрец, когда устанавливает механические руки? Рукоприкладством.
λ
Какое прозвище у ратлинга, который много волнуется? Микроволновка.
λ
Как хирургеон оценивает шансы успешной операции, устанавливая оптический имплант? «Потом видно будет».
λ
Какой вид битвы предпочитают Астартес из Поедателей Плоти? Поединок.
λ
Почему шутки про СШК неинтересные? Они всегда по шаблону.
λ
По статистике, у инфернусов чаще других случается профессиональное выгорание.
λ
На какой почве растут культуры в агромирах Экклезиархии? На религиозной.
λ
Среди культистов самый заразительный смех у нурглитов.
λ
Как предотвратить инбридинг у орков? Фразой «Не спорь с парнями».
λ
Что общего между моими шутками и имперской десятиной? Не всегда доходят.
Как свойственно многим из Генеторов, игнорирующим скепсис в отношении живой плоти, Лямбда-Ноль — неортодоксальная единица Адептус Механикус, в определенной степени пренебрегающая благостями механизаторства. Не в пример собратьям, отсекающим мясо святой механикой и приносящим кровь в жертву питательным растворам, Лямбда-Ноль отдает предпочтение модернизации органики инструментами менее грубыми, нежели хлад умного железа. Его собственное тело — стройное и гибкое в противовес тяжести скелетов благословенной аугметики с невидимыми глазу генетическими усовершенствованиями, но с традиционными среди культа Омниссии бионическими системами, призванными помочь в генеторских задачах, требующих точного и аккуратного подхода.
Правда, едва ли Магос Озмегомере, стремясь приблизиться к генетическому совершенству человечества мог предвидеть, что созданный им из родственной плоти «чистый сосуд знаний» окажется настолько гендерно-неидентифицируемым в своей красной робе.
λ |
Опыт Лямбды-Ноль в ксеновивисекции и геномном анализе послужил причиной, из-за которой Магос Озмегомере направил своего ученика в помощь инквизитору Кальтосу Тиросу из Ордо Ксенос, когда последнему потребовался специалист в области расшифровки сложных биологических данных, полученных из образцов, происхождение и назначение которых составляло тайну деятельности слуги Золотого Трона. Хотя из уст Иерихона объяснение сей необходимости звучало как «расширение кругозора знаний на пути к возвышению перед Омниссией», глубинный смысл, воспринятый Лямбдой-Ноль, был близок к: «ты будешь играть с любимыми игрушками, сколько влезет и некоторые из них за хорошее поведение тебе даже разрешат оставить».
Вскоре после появления юного генетора на борту Искупителя сразу несколько хирургеонов, переданных ему в ассистенты, закономерно обратились к инквизитору Кальтосу с прошением перевести их на работу на нижние палубы, уверяя, что Лямбда-Ноль проводит на них психологические эксперименты, «описать которые не найдется слов даже в низком готике».
Еще несколько фактов:
λ • До семилетнего возраста выращивался в инкубационной капсуле под воздействием технологий гипнообучения, пока Магос Озмегомере не убедился, что образец стабилен и может быть извлечен.
λ • Лямбда-Ноль преимущественно пользуется усеченной частью своего полного имени, содержащего аббревиатуру исследовательского проекта Иерихона. Лямбда — номер клонируемого поколения; Ноль — «нулевой образец» в контексте обозначения первого удачного генномодифицированного потомка, которого не затронули пороки других плодов исследования.
λ • Врожденные модификации организма ориентировались на прогрессию естественного человеческого начала, затрагивая чистоту генокода, избавление от генетического и нейронного мусора, улучшение когнитивных способностей к обучению. Приобретенные же в ордене Генеторов органические улучшения пришлись на прочность костей, эластичность мышечных связок, клеточную регенерацию, устойчивость эпидермиса к воздействию высоких температур.
λ • Визуально-определимые аугментации, коими Лямбду-Ноль благословил Омниссия, включают бионические протезы рук от локтя, исторгнутые из тела медицинский и оптический мехадендриты, глазной аугмент с многоспектральным зрением и ту скромную щедрость Машинного Бога, что спрятана под красной тканью от очей непосвященных.
λ • Несмотря на наличие языкового импланта, лингве-технис предпочитает готик и не редко использует его даже в общении с другими техножрецами.
λ • Собственную форму Поиска Знания соотносит с реформаторской доктриной Генетеров, предложенной Спутниками Вогеля, однако публично не причисляет себя к данной фракции во избежание обвинений в попирании Священного облика человека и Имперского Кредо.
— А ты мне на что, если «лапищи» самой марать приходится?
Под израненным острыми шпилями высоких башен кровоточащим тяжелыми дождевыми каплями ночным небом, мрачный силуэт Северина стоял раскрытой пастью чудовища; как маяк рыбы-удильщика, его фонари манили глубже в утробу, где лабиринтом каменных капилляров гигантского зверя змеились узкие улицы, наполненные спустившейся с крыш густой, меланхоличной дымкой тумана. И сквозь этот саван слышалось сердцебиение монстра: какофония далеких экипажей и копошащейся жизни под окнами публичных домов.
Невдалеке проехал запоздалый омнибус. Очевидно, новых рейсов в ближайшее время уже не предвидится.
— Не переживай, Клыкастый; в здешний клубок светских гадюк ты вплетешься словно родной, — с горьким привкусом на губах расцветает подобие улыбки, тянущейся в голодную пасть диалога, ухватившуюся за брошенную нить беседы: Волк хорошо знала Северин.
Знала она и спесь его обитателей, и танцующие со злобным ликованием тени их улыбок, усиком ползущие по стенам, как длинные пальцы незримого кукловода, нашептывая зловещие тайны каждому, кто осмеливался их слушать. Как капли вытекающей крови чужие секреты стекали в тротуарные трещины, незамеченные спешащими обывателями и сгущались в глубоких городских недрах; и чем страшнее они были, тем меньше вело к ним колодцев.
А когда вода поднималась, подбрюшье Северина исторгало очередную жертву неизвестного тенетника, надежно запершего чей-то секрет за дверью могилы.
— Тебя учили не опаздывать? — скептически отзывается Волк, будто с тонкой нотой зависти к чужому беззаботному детству, скользя равнодушным взглядом по убитому. — Меня вот приучали не залезать на кровать с грязными лапами. — ирония склизкой пиявкой сползает с ее языка, жадно цепляется за одернутый цинизмом траур по усопшей душе в отбиваемом каплями дождя похоронном ритме. Ее жизненные соки струились вокруг, окрашивая аллейные булыжники темной, зловещей красотой. Мерцающие газовые лампы бросали жуткий свет на бледное, безжизненное лицо, освещая запечатленные на нем искаженной предсмертной маской выражения ужаса и отчаяния. Запах крови смешивался с сыростью, создавая резкий аромат, яркими металлическими нотами повисший в воздухе.
— Вы там на Стене все такие умные? — с ехидством колет Волк заключение Клыкастого о смерти и вынимает палец из пулевого отверстия, тут же слизывая с него едва остывшую кровь убитого.
Поднявшись, она преступно оглядывается вокруг с безмолвной надеждой, что случайный патрульный экипаж не застанет их на месте неостывшего преступления. Но причин для беспокойства нет: город, как ядовитая змея бережно хранит свою подноготную и безлюдные улицы-кольца не спешат выдавать случайных свидетелей.
— У жертвы одно правило: лучше бежать, чем быть съеденным. Твой друг либо плохо бегал, либо не знал, что на него охотятся, — хмурое движение плеч из-под плаща — неряшливая попытка отряхнуться от озвученного предложения, как от навязчивого насекомого. — Любишь же ты лезть в чужие дела, Клыкастый. Вот тебе ещё одно правило: не стоит смотреть в глаза хищнику, покуда сам не отрастил когти.
Алеющая лужа обтекает сапог; Волк делает шаг в сторону — без капли брезгливости — но с каким-то облегчением вышагивая из омута жидкостей простреленного флакона плоти.
— Пошли уже. Не станешь же ты искать убийцу под фонарём потому, что там светлее?
Взгляд вновь устремляется в небо, где шпили сильнее вязнут в опустившемся тумане, словно погружаясь глубже в рыдающую плоть приглушенных серых и задумчивых пурпурных тонов.
Волк почему-то любила такую погоду.
